«Театр — это фантастическое зрелище, декорации, маски в прямом и переносном смысле, гротеск, сценические метафоры и отточенная пластика тела».

Карл Мейергольд родился в лютеранской семье. В 21 год он принял православие и взял имя Всеволод, в честь любимого писателя Всеволода Гаршина. Всеволод поступил в МГУ имени Ломоносова и решил всерьез заниматься юриспруденцией, однако театр притягивал его сильнее. Как и Ольга Книппер, он попал на курсы Немировича-Данченко. Он глубоко изучал сценическое искусство, литературу, режиссуру, и в 1898 году вступил в труппу нового МХТ. Однако совсем ненадолго.

Вскоре он ушел из театра с намерением создать свою собственную систему актерского мастерства, собственную художественную программу. Он переехал в Херсон и основал там Товарищество новой драмы, где ставил экспериментальные спектакли, после чего недолго работал в Москве и затем – в императорском театре в Петербурге. Интересно, что Станиславский критиковал Мейерхольда за его метод: «артисты в его руках являлись простой глиной для лепки красивых групп, мизансцен, с помощью которых он осуществлял свои

интересные идеи». В. Мейрхольд был новатором. В его спектаклях живое играло рука об руку с неживым (например, живые актеры и веревочные марионетки), декорации были условным и лаконичными, а выразительные приемы непривычными зрителю. Несмотря на контрасты в восприятии публики, Мейерхольд стал главным режиссером Александринского и Мариинского театров. О нем писали, что он «чуть всех не перестрелял» – так увлекался новаторством. «Театр условности» стал главным модернистским изобретением Мейерхольда. Он создал свою систему актерской игры – биомеханику, в которой внутреннее шло от внешнего, в противовес системе Станиславского.

Мейрехольд – авангардист. Он привлекал к созданию спектаклей ведущих авангардных художников, например, Казимира Малевича. Мейерхольд стремился к «ломке» старого, традиционного театра, хотел, чтобы Театр был метафорическим отражением современности, со всеми противоречиями, символами, иносказаниями переломного исторического момента. Как сама жизнь, театр Мейерхольда был полон сочетания сатиры, комедии, трагедии и буффонады и задействовал множество приемов игры со светотенью, машинерией, радио и кино. Несмотря на небольшую распространенность идей Мейерхольда в России, современный театр без сомнения вобрал в себя «мейерхольдовские» средства выразительности для погружения зрителя в «мистерию действия».